Чужак 4 - Страница 67

– Зачем ты бегаешь? – взревел бхут. – Прими свою смерть!

Ага, только тапки постираю. А на разговор ты меня не раскрутишь. Матвей вбивал в меня привычки тварей мечами. Учебными, но мечами. Я не хочу становиться твоим адептом единственным и неповторимым. Поиграем в догонялки. Великан опять стал перерабатывать камень площадки в щебенку. Два шага налево, я ведь мужчина, а теперь два направо. Опять перекат и удар двумя мечами по коленям твари сзади. Как можно так громко кричать? А туристов я вы…. и вампиров тоже. Я же сказал уе…. отсюда! Тварь опять залечила раны. А это что такое?

– Пи….

Сгусток темноты ударил меня в грудь. Да, теперь я никого не изнасилую. Не смогу сделать по техническим причинам. Грудь полностью разворочена. Интересно, а как я не свалился в пропасть? Тварь схватила меня и поднесла к своей морде. А вот это лишнее.

– Говори со мной, – пророкотал великан. Счааз. Мне осталось всего несколько минут и мы с тобой попрощаемся.

– Не спеши уходить, Влад, – прозвучал у меня в голове женский голосок. Кто это?

– Говори, – встряхнул меня бхут.

– Ты меня не узнаешь? Как коротка память мужчины, – засмеялась очередная шиза. Нет, не шиза. Я помню этот голос и помню, кому он принадлежал. НАТА!

– Говори!

Великан сломал мне левую руку. Бхут – дебил. Я контролирую боль разумом. Я боевой маг. Я охотник.

– Вспомни то, что с нами тогда произошло. Быстрее! – зазвенел голос Наты у меня в голове. Проф, пришло время Льда. Я и так умру, так лучше с песней.

– Я тебе подарю, – прокашлялся я кровью в морду твари.

– Что, – обрадовался бхут, – душу?

– Белый колпак, – усмехнулся я и скользнул внутрь сознания. Обнаженные и окровавленные женские тела.

– Какой колпак? – взревела тварь.

Мне холодно. Холод. Лира. Дуняша. Арна. Мори. Ната. Иса. Холод во мне.

– Отвечай, – бхут затряс меня, как погремушку.

Холод. Холод во мне и вокруг меня. Холод срастил мои кости, мясо и кожу. Холод закрыл мои раны. Холод заструился по моим рукам. Тварь, взвизгнув, попыталась меня отбросить. Неудачная попытка. Я вцепился руками Льда в морду бхута. Визг перешел в вой боли. Бхут сделал несколько шагов назад. Он хочет умереть вместе со мной? Всегда, пожалуйста. Тварь сорвалась с площадки в пропасть. Вперед!

Отступление 4.

Волна боли, ужаса и смерти качнула людей и вампиров, которые смотрели на происходящее. Которые смотрели на бой человека и твари, отделенные от этого действа пропастью. Которые смотрели в разлом, куда несколько секунд назад свалились два тела. Разумные смотрели в туман, клубившийся на дне ущелья.

– Все, – сказал Лорак Большой. – Бхут мертв.

– Поводок! – закричала девушка. – Пропал поводок. Его больше нет!

Эйрик шагнул вперед и подхватил на руки падающую Алиану герцогиню эл Чанор. Отец Патерион приложил свою руку ко лбу потерявшей сознание девушки.

– Унесите ее в лагерь, – сказал он. – Надо готовиться к обратному пути. Клирик отвернулся и стиснул кулаки.

– Зачем ты так сделал? – прошептал он. – Зачем ты так …

– Он сделал свою работу, – перебил его рейнджер. – Вы ведь за это ему платили? Контракт закрыт и радуйтесь тому, что вы все живы.

– Радоваться? – зло усмехнулся Изаран эл Киро. – У меня нет никакой радости. Эх, была бы у меня еще одна слеза Тайи. Кулак мага, окруженный слабыми сполохами огня, врезался в дерево.

– Заканчивай, – воздух со скрипом прошел между стиснутых зубов графа Родкальда эл Риро. – Возвращаемся в лагерь Хион почти зашел.

Глава 11.

Как Ната могла со мной говорить? Как?

– Вспомни слова отца Анера.

Ты имеешь в виду, что если вспомнишь о ком-то, кто тебе дорог, то он может отозваться? Так? Хм. Похоже. Ладно, после все обмозгую. Так, а тварь совершенно не умеет падать на камни. Это ж надо было так разбиться? Хотя, если бы не моя броня из холода, которая плотно окружила меня при падении, то и я бы растекся тонкой пленкой по местным валунам. Бхут, я ж тебе грубо намекал, чтобы ты остался в своей погани. Идиот. Кстати, я тоже не совсем здравомыслящий человек, иначе бы с тобой не связывался. Из оружия у меня только кинжал. А как я отсюда выберусь?

Я посмотрел на стены пропасти. Да, метров пятьсот, как минимум, надо преодолеть. А я полностью пуст. Дела. Вот мудаки во время Смуты постарались. О потомках совершенно не думали. Кретины!

– А ты потомок? Я рассуждаю в общем плане. Не мешай, шиза вредная.

– Ты идиот. Воспользуйся Льдом.

Да и от тебя есть польза. Холод и Лед никуда не ушел. Я полностью контролирую себя. А как иначе, если у меня нет ни одной капли внутренней силы? Я встал с тела бхута. Молодец, ты отличный амортизатор. Хоть в чем-то пригодился. Я подошел к стене и приложил к ней свою ладонь. Отлично. Лед сразу прикрепил ее к скале. Пора, мой друг, пора. Делай правой, а потом левой. Да и ногами не забывать вставать на мелкие выступы. Кстати и в ступни тоже можно пустить холод.

Подъем до места моей последней развлекухи занял всего минут тридцать. Единственная проблема – это то, что вниз мне совершенно не хотелось смотреть. Одного раза было достаточно. Бррр. Я не понимаю экстремальных альпинистов. Какой кайф они ловят, когда поднимаются без страховки по скалам. Конечно, Том Круз, в своей десятой невыполнимой миссии, может так развлекаться, в перерыве между очередным спасением мира, но остальные? Зачем им совершать такие подвиги? Хотя, если они адреналиновые наркоманы, то вперед.

Я перевалил свое бренное тело на плато. Хион уже зашел, но мне это совершенно не мешает. А вот и мои мечи. Хорошо, привычная тяжесть оружия успокаивает. Так, холод брысь отсюда. Пленка льда, покрывающая мое тело, исчезла. Твою! Левая рука повисла плетью, из груди брызнула кровь. Недоработка. Я быстро достал флакон иноина и залил рану. А теперь эликсир жизни. Вот так-то лучше, но что делать с рукой, я не представляю. Ладно и так сойдет. Доберусь до лагеря и Алиана подлечит. Вот бл… холод! Не мог меня полностью вылечить. Тоже мне анестезиолог. Проехали. Я притянул портупеей руку к обнаженному айдалу. Так, вроде кости сошлись и ломать снова будет не нужно. А теперь нужно собрать остальные железные игрушки, которые валяются на камнях. Так, вроде все. Вообще интересно, что тело бхута выталкивало все острое железо, которое я ему так настойчиво дарил. Хотя, он и внизу не сразу сдох. Почти минуту трепыхался, пока я не пробил Льдом его сердце.